Право на ошибку - Страница 10

Что, если Диего распространил свою неприязнь к Деборе и на нее? И уж коль скоро она подвернулась под руку, то ей и достается? Кристел поморщилась. Хоть она не слишком хорошо знала Диего, она не считала, что он может долгих двенадцать лет таить обиду на Дебору. Ей казалось непостижимым так долго носить в себе старую боль, но если он никак не может забыть — это его проблема. Она не собирается из-за этого переживать.

Сбросив одежду, Кристел забралась в постель. Диего посчитал ее упрямой, когда она не согласилась немедленно продать акции, и он не ошибся. Ее настойчивое требование рассказать о компании было вызвано стремлением затянуть время и подразнить его. Кристел злорадно ухмыльнулась. И ведь сработало!

Однако ее задела самоуверенность Диего. Надо же, он ни минуты не сомневался, что ее согласие у него в кармане. Уж теперь-то она ни за какие коврижки не станет потакать этому задаваке, который мало того что пригласил ее как-то наспех, так еще сделал это, лишь выполняя волю отца, и который, похоже, затеял против нее личную вендетту.

Кристел натянула простыню до подбородка. Ее очень тронуло, что Лукас подумал о том, чтобы пригласить ее в Рио, и оказался настолько щедрым, что завещал ей акции. Она, кажется, понимала, почему он это сделал. Мысленно Кристел перенеслась в те далекие годы…

Двадцать лет назад, зная Диего всего несколько дней, она его обожала. А потому обвинения, брошенные ей в лицо, стали для нее, подростка, настоящей трагедией. Впервые она влюбилась в мужчину, и, несмотря на то что по прошествии стольких лет ей ясно, что тогда он просто вскружил девчонке голову, чувство оказалось сильным. В ту пору ей казалось, что Диего мог ответить взаимностью. Сейчас она так не думала.

Их последняя встреча… Диего был в такой ярости, что она не удивилась бы, начни он бросать вазы на пол, ломать мебель и бить окна. Он был бы почти смешон в своем гневе, если бы вся сила этого гнева не обрушилась на нее.

Кристел вздохнула. Она тогда ничего не сумела возразить, потеряла дар речи, страшась одного — как бы он не сказал что-нибудь дурное о ее матери. Однако вскоре она поняла: ему известно далеко не все.

Так что же произошло в тот день между Диего и его отцом? Кристел надеялась, что, как только Лукас расскажет ему правду — может, в самолете, может, уже дома, — Диего немедленно позвонит и извинится, что был несправедлив к ней. Шли дни, недели, месяцы, а она все ждала телефонного звонка. Думала даже, что он приедет. Но напрасно. И теперь, двенадцать лет спустя, она ждала примирения, хотя бы перемирия, но он по-прежнему относился к ней враждебно — и все из-за ее матери.

Кристел ударила кулаком по подушке. Диего прав, она изменилась. Повзрослела. И не будет изображать из себя жертву. Она сама распоряжается своей жизнью и поступает так, как находит нужным. И если Диего ждет от нее извинений — дудки! А еще ему придется подождать, прежде чем она согласится продать акции. Не двенадцать лет, разумеется, но пусть пока потерзается!..

Кристел вздрогнула и проснулась. Где она? Несколько мгновений она озиралась по сторонам. Ах, да, в Рио-де-Жанейро, в квартире Диего. Сквозь занавески пробивался солнечный свет, заставивший ее зажмуриться. Интересно, сколько она проспала? Голова была такой тяжелой, будто она несколько дней пролежала в коме, хотя, скорее всего, прошла лишь пара часов.

Кристел выбралась из постели и направилась в ванную комнату. Душ должен ее взбодрить. Она встала под струю, намылилась и сполоснулась — все еще в полусне. Вытерлась и принялась за волосы. Внезапно поняла, что ужасно хочет пить.

Повесив мокрое полотенце, она нашла другое, поменьше, и прошлепала на кухню, на ходу вытирая волосы.

В кухне она сонно огляделась. В холодильнике должны быть прохладительные напитки, но где же холодильник? Кухня оборудована по последнему слову техники — микроволновка, посудомойка и все такое, медового цвета пластик, керамическая плитка и множество полированных сосновых шкафов, в одном из которых наверняка запрятан холодильник.

Открыв ближайший, Кристел обнаружила там прекрасный обеденный сервиз из китайского фарфора. В следующем оказалась посуда на каждый день. На полках третьего — формы для выпечки. Она перешла к другой стене. Полотенце держала в руке. Наклонившись, чтобы заглянуть в шкаф, Кристел услышала шаги. Испуганно оглянулась через плечо — в дверях стоял Диего.

Он усмехнулся.

— Ну и ну, — пощелкал он языком. — В кухне — и голая? Думаю, что по правилам хорошего тона это недопустимо.

Кристел выпрямилась и попробовала закрыть грудь полотенцем. Повернулась к нему. Подумала с облегчением: теперь по крайней мере спереди она прикрыта. Но тут же сообразила, что полотенце едва достает до бедер. С горящими щеками Кристел потупилась, силясь прикрыть ладонью кустик рыжих волос между бедрами.

— Вертикально, — подсказал Диего. Она растерянно уставилась на него.

— Если будешь держать полотенце вертикально, сможешь прикрыть побольше, — терпеливо пояснил он.

Кристел залилась краской и поспешно повернула полотенце.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, крепко прижимая к себе этот фиговый листок.

— Соскучился, — сухо ответил Диего. — Как ты думаешь, что я здесь делаю, черт побери? Вернулся с работы.

— Уже? — удивилась Кристел.

— Седьмой час.

— В самом деле? — поразилась она. — Я только что проснулась, не знала, что так поздно.

Диего засунул руки в карманы, отчего пиджак на спине оттопырился, и прислонился к косяку.

— Ты вроде что-то искала.